В церковных канонах титул “патриарх” впервые упоминается только на Двукратном Константинопольском Соборе в IX-м веке! Однако, ранее св. Григорий Назианзин прилагает его в своих сочинениях ко всем вообще епископам, преимущественно же к престарелым и особо уважаемым, т. е. в устах св. Григория этот титул имел нравственные ассоциации (с ветхозаветными патриархами), но никак не указание на конкретное служение в Церкви. Но объем власти патриарха (сверхмитрополичьи права) усваивается архиепископу Константинополя уже 28 каноном IV Вселенского Собора, предполагая, что такие же права имеет и епископ ветхого Рима. “Титул патриарх для сверхмитрополичьих первоиерархов был принят не сразу и не везде. Он был широко распространен в Риме во времена св. Льва (440-461) и введен в Константинополе, по всей видимости, при Акакии (472-488). В Александрии и Антиохии титулы архиепископ и экзарх диоцеза до царствования Юстиниана (527-580) предпочитались титулу патриарх” 38 . Система пяти патриархатов, согласно законодательству Юстиниана и ее позднейшей интерпретации, никогда в действительности не совпадала с реальностью: внутри империи не только существовали такие центры, как Карфаген или Кипр, не входившие ни в один из пяти патриархатов, но и за пределами ее находились древние церкви Востока, главы которых обычно усваивали себе титул католикоса (в Армении и Грузии), по объему власти равные патриархам. Также и на Западе Римский епископ фактически имел непосредственную власть лишь над епархиями Средней и Южной Италии с ее островами. В других местах авторитет папы носил только моральный характер и митрополиты действовали независимо, иногда по своей инициативе спорные вопросы предоставляя Риму. Карфаген вовсе не подчинялся Риму (см. Карф. 125) и на его папские претензии смотрел иронически. В 417 г. папа Зосима в Арле учредил даже независимый патриархат, предоставив Арльскому епископу сверхмитрополичьи права с властью над пятью Галльскими провинциями. Однако, в 445 г. происки папы Льва привели к острому конфликту со св. Иларием Арльским, и этот патриархат был уничтожен, а Галльская церковь подчинена Риму. Независимые христианские церкви существовали также в Испании и Британии, пока также не был лишены самостоятельности.

Впервые теория о приматстве Рима над всеми церквами на основании преемства пап от ап. Петра была сформулирована папой Римским св. Львом Великим в V веке. “Власть римского епископа как преемника Петра утверждалась и раньше, особенно такими папами, как Дамас и Сириций, однако у святого Льва идея эта провозглашается с гораздо большей торжественностью, красноречием и последовательностью, причем провозглашается папой, нравственный характер которого и преданность Церкви заслужили вселенское восхищение”. Однако, “царствование Льва не совпало с каким-либо особым усилением централизации Церкви на Западе за пределами Рима. В Италии и на окружающих ее островах – т. е. на той территории, где римский епископ имел митрополичьи права, – епископов призывали к участию в ежегодных синодах в Риме, в соответствие с Никейскими канонами… Хотя Лев часто давал своим итальянским коллегам подробные пастырские советы, он не вмешивался в избрание епископов и только предстоял при сакраментальной хиротонии, санкционировавшей их. В Испании и Африке, которые были под властью варваров, его контакты с местными епископами носили эпизодический характер и не содержали никаких административных мер. В Галлии… св. Иларий Арльский отверг требование папы аппелировать к нему при несогласии с решением местных синодов. Подобный вызов Римской власти Лев смог преодолеть только с помощью императорского указа Валентиниана III… Западная Церковь как таковая никогда не собиралась на общий собор, а это означает, что не существовало ничего соответствующего единому “западному патриархату”, а были лишь возможности установления отдельных патриархатов в Арле, Карфагене и Фессалониках” 39.

Как известно, церковные епархии, соответственно административному делению империи при Диоклетиане соответствовали провинциям, а митрополии – диоцезам. Итак, постепенное группирование церковных провинций вокруг своих диоцезальных центров и формирование сверхдиоцезальных округов привело в V-VI вв. к образованию структуры, при которой несколько центров фактически обладали правами патриархатов, почти все епископы которых именовались “патриархами”. На Востоке этими центрами были: Константинополь (с юрисдикцией над диоцезами Фракии, Понта и Асии); Александрия (над диоцезом Египта, включая Ливию); Антиохия (с неопределенным первенством над диоцезом Востока); Кесария Палестинская и Иеросалим (над тремя провинциями Палестины); Фессалоники (над префектурой Иллирика); Юстиниана Прима (над диоцезом Дакии). Титул экзархов (с объемом власти вышеназванных кафедр) имели на Востоке также митрополиты: Кесарии Каппадокийской (над 10 провинциями Понтийского диоцеза); Ефесский (над 12 провинциями диоцеза Малой Асии); Ираклийский (над 6 провинциями Фракийского диоцеза). Титул католикосов насили предстоятели: Ктесифона (над Сирийскими областями, Индией и Аравией); Аштишата и Двина (над Арменией – до V в.); Мцхета (над Иверией). На Западе в том же отношении выделялись, являясь патриархатами: Рим (над Средней и Южной Италией); Милан и Аквилея ( над Северной Италией); Карфаген (над диоцезом Северной Африки); Арль и Лион (над Галлией и Франкским королевством); Равенна с правами экзархата (над Сев. Италией); Толедо (над Испанским диоцезом).

Таким образом, в разсматриваемый период, мы можем насчитать как минимум 17 кафедр, епископы которых претендовали на власть патриархов. Дальнейшая централизация церковной структуры, однако, выделила из них только пять, а из этих пяти два – Рим и Константинополь, имеющих как бы сверхпатриаршие права. Остальные патриархаты пришли в упадок и ничтожество под нажимом более могущественных центров, а впоследствии и исламских завоевателей.

В связи с этим весьма симптоматично принятие Халкидонским Собором 28-го канона. “Текст этот содержит два основных пункта. Первый отражает желание правительства имп. Маркиана и жены его Пульхерии сочетать Рим и Константинополь как два “имперских” центра Церкви, направленные против претензий Александрии… Второй пункт состоит из формального установления в Константинополе “патриархии”… Второй пункт имел чисто практическое и административное значение, но первый заключал формальное отрицание самой основы экклезиологии папы Льва: первенство Рима – не божественное уреждение или “кафедра Петра”, а учреждение политическое…”. 40

Учение папы Льва во многом способствовало росту ощущения того, что вселенский нравственный авторитет находится не только на Западе в лице римского первосвященника, но и на Востоке – в лице патриарха Константинопольского.

Как известно, папа Лев и вместе с ним вся Римская церковь не признали этого постановления Вселенского Собора. Дело в том, что оно было издано в явное нарушение 2 правила II Вселенского Собора. И тот и другой Соборы предоставили Константинополю равную честь с Римом. Но теперь имелась существенная разница в правах Константинополя. Если 2-м правилом II Всел. Собора утверждался принцип “несмешения церквей”, при котором все “областные епископы”, включая и Константинопольского, “не простирают своея власти на церкви, за пределами своея области”, а церковные “дела каждыя области благоучреждати будет собор тоя же области… Церкви же Божии, у иноплеменных народов, долженствуют быти правимы по соблюдавшемуся доныне обыкновению отцев”, т. е. автокефально, – то 28 правило IV Всел. Собора расширяло власть Константинопольского первоиерарха, не только поставляя его над понтийской, асийской и фракийской автокефальными митрополиями, но также подчиняло ему “епископы у иноплеменников вышереченных областей”, находящихся за пределами Византийской империи, каковых прав в то время не имел даже Рим! Впоследствии это постановление IV Всел. Собора явится главным основанием монополистских планов Константинополя на всем Востоке.

Продолжение ...

  наш адрес: 191014, г. Санкт-Петербург, а-я 8
   e-mail: