КТО ЕСТЬ КТО В РОССИЙСКИХ КАТАКОМБАХ
часть 1. КАНОНИЧЕСКИЕ ВЕТВИ

Отец Епифаний – один из самых активных деятелей Катакомбной Церкви, неутомимый труженик на ниве Христовой, настоящий богатырь духа. Известен как исповедник веры, подвижник-аскет, старец, духовный наставник истинно-православных христиан. Схимонах Епифаний оставил значительный след в исторических судьбах российского православия, прежде всего, – как духовный писатель. Именно он внес самый большой вклад в создание литературы Катакомбной Церкви – догматическо-идеологического, исторического, нравственного содержания. Подробные данные о его жизни и деятельности мы почерпнули как с его собственных слов106), так и из воспоминаний его духовных чад и очевидцев107); кое-что о нем заимствовано также из некоторых других источников.108)

Схимонах Епифаний. В миру Чернов Александр Андреевич, род. 27 авг. 1909 г. в ст. Бело-Калитвенская Ростовской губ. в казачьей семье. Внук русского ген. Чернова, участника русско-турецкой войны в боях за освобождение Болгарии. Отец – казачий подполковник, нес службу при царском дворе. После октябрьского переворота его убили и осиротевшего отрока Александра определили в Новочеркасский Донской кадетский корпус на казенный счет. Судьба матери неизвестна. В 1919 г. эмигрировал за границу вместе с отступающей Белой Армией. На пути в Константинополь заболел тифом. Через Кипр пароходом прибыл в Александрию, где попал в госпиталь. Три года прожил в летней резиденции российского посольства, после чего переехал в Болгарию. Поступил в русскую гимназию в г. Варне. В 1927 г. сблизился со свят. Феофаном (Быстровым), бывш. архиеп. Полтавским и Переяславским (†1940), который в летние месяцы приезжал из Софии в Варну. В 1929 г. Александр переезжает в Софию и становится келейником Вл. Феофана, который отметил чрезвычайные духовные дарования будущего старца. В 1932 г. архиеп. Феофан отбывает во Францию и уходит в затвор, благословив своему духовному сыну продолжить обучение в Болгарии. Там Александр заканчивает военную Академию, а также историко-филологический и богословский факультеты Софийского Университета. В 1933 г. вступает в ряды русской эмигрантской политической организации НТСНП (Национально-Трудовой Союз Нового Поколения), осуществлявшей идеологические и террористические диверсии против Советской власти. В 1934 г. избирается генеральным секретарем Болгарского отдела НТСНП. Работал преподавателем гимназии в г. Плевна. В конце 1930-х гг. готовил покушение на первого советского полпреда в Болгарии Ф. Раскольникова, однако последний сам стал “невозвращенцем”, чем расстроил планы террористов. В 1944 г. женился и венчался, но вскоре – сразу после вступления советских войск в Болгарию – арестован в Плевне. Далее 4-х месячным этапом через Румынию, Югославию и Венгрию отправлен в Москву. Помещен в Лефортовскую, затем в Бутырскую тюрьмы. Судьба жены неизвестна. Осужден ОСО МГБ к 10 годам лагерей, отправлен в Кировоградскую тюрьму. Далее отбывал срок в Карагандинских лагерях: 1945-48 гг. – Карлаг, 1949-50 гг. – Песчанлаг, 1950 г. – Степлаг, 1955 г. – Спассклаг IV (Инвалидное отделение Песчанлага в 60 км от Караганды). В заключении познакомился с ИПХ, написал для них свои первые сочинения, в т. ч. противосектантского содержания. Неоднократно подвергался допросам и пыткам от тюремного начальства. Ок. 1952 г. принял подвиг молчания, после чего отправлен в психиатрическое отделение медицинского специзолятора тюремного типа, где после укола в позвоночник у страдальца отнялись ноги. В 1953 г. попал под амнистию, но освободился лишь в 1955 г. по состоянию здоровья – с диагнозом “мутизм” (потеря речи) и “парапарез нижних конечностей”. Был отпущен “на поруки” к Ф. И. Журбенко, коего вскоре разоблачил как лжеца и провокатора. Перешел на нелегальное положение. Проживал в ст. Кавказская, затем в Гудаутах, откуда тайно перевезен в Чимкент. В те годы старец передвигался ползком с двумя скамеечками. Продолжал молчать, с людьми общался по фанерной дощечке с прорезанным алфавитом. Примкнул к епархии катакомбного схиархиеп. Петра (Ладыгина), после смерти коего в 1956 г. возглавил ряд тайных общин ИПХ в качестве духовного наставника. В нач. 1960-х гг. принимает постриг в мантию с именем Антоний в Киеве от иеромонаха Петра (Савицкого) из общины катакомбного схиеп. Михаила (Костюка) Черниговского (†1944) (по др. данным принял постриг от катакомбного иером. Герасима на Кавказе)109), уходит в затвор. В это время из-под его пера выходит ряд сочинений против сергианства и обновленчества, в частности, правила преп. Феодора Студита, собранные применительно к условиям катакомбного существования Церкви, а также сотицы-двустишия на темы духовно-нравственной жизни и положения в Церкви. В 1966 г. впервые заговорил, духовные чада вылечили его травами и он постепенно начал ходить. Находился в розыске, скрывался у ИПХ в разных местах СССР, постоянно переезжал с места на место.110) Обладал даром прозорливости и исцелений. Вел борьбу против самозванцев и агентов КГБ, засланных в Катакомбную Церковь под видом “священников” и “епископов”. В 1975 г. арест в Киеве за самиздат. Новый срок отбывал в Мордовском Дубровлаге, в тюрьме для иностранцев. В 1978 г., как несоветско-подданный (ибо за все время пребывания в СССР советского гражданства не принимал), через правозащитные инстанции добивается разрешения покинуть пределы СССР и эмигрирует в Швейцарию по подставному вызову “племянницы”. Оттуда направляется во Францию на поиски архива своего духовного отца архиеп. Феофана Полтавского. Найдя архив, делает из него копии важнейших документов и сочинений свят. Феофана. Работает над составлением его подробного жизнеописания. По прибытии за границу сразу же вошел в состав РПЦЗ, с которой был связан еще до II Мировой войны, но после встреч с ее духовенством и архиереями прервал с нею общение, обличив ее в ряде догматических заблуждений. Вскрыл связи руководства РПЦЗ с масонством и ЦРУ, за что заграничный Синод в 1981 г. опубликовал (со слов Ф.И. Журбенко) “компромат” на о. Антония с вымышленными в его адрес обвинениями.111) По поводу отступничества РПЦЗ пишет ряд статей и начинает работу над своим главным сочинением “Церковь Катакомбная на земле Российской”. Некоторое время проживал в румынском монастыре Лавардак на юге Франции, откуда бежал; затем вошел в общение с Синодом ИПЦ Греции юрисдикции архиеп. Хризостома Афинского, но вскоре прервал контакты с ним, сознавая его неканоничность. С мая 1980 г. – в юрисдикции “матфеевского” Синода старостильной Церкви ИПХ Эллады.112) Переезжает в Великобританию и поселяется сначала в св. Михайловском приходе в Лондоне у В. Мосса, потом на о. Мэн в Ирландском море, в приходе иером. Симона (Йенсена). В нач. 1980-х гг. принимает схиму с именем Епифаний на Кипре от митр. Епифания Китионского. В 1990 г., по благословению последнего, посещает СССР, но за нарушение визового режима его высылают из страны. Окончательно возвращается на родину осенью 1991 г. Много ездит по стране с греческим митр. Фессалоникийским Хризостомом (Митропулосом) и о. Симоном (Йенсеном), объединяя известные ему катакомбные общины под омофором Греческой Старостильной Церкви, которая открывает в России свой Экзархат (именуемый у них “Представительством”). Отец Епифаний ищет возможности возстановления законной иерархии ИПЦ, результатом чего стало рукоположение в 1991 г. митр. Хризостомом для общин на Сев. Кавказе иерея Иоанна (Попова) и иерея Василия. Также был рукоположен в иеромонаха Феодосий (или Феодор?) – то ли из б. секачевцев, то ли из б. сергиан – видимо, тоже для кавказских общин. В 1990-93 гг. о. Епифаний часто встречается с общественностью, выступает с проповедями на Съезде Союза Православных Братств и других мероприятиях, ведет широкую миссионерскую работу. Катакомбников предостерегает от присоединения к РПЦЗ114) и Лазарю (Журбенко), изобличив канонические и нравственные преступления последнего. Под конец своей жизни проживал в Пятигорске и Железноводске – в катакомбной общине известного старца Феодосия (Кашина) (†1948). Скончался 2/15 ноября 1994 г. в Железноводске.

Вышеприведенные сведения нуждаются, однако, в некотором дополнении. Несовсем верно утверждение, что схим. Епифаний последним законным архиереем ИПЦ считал схиархиеп. Петра (Ладыгина), после смерти коего якобы не осталось ни одного канонического катакомбного епископа. Разыскания таковых старец предпринимал в разные годы неоднократно, в т. ч. в 1990-е гг. Интересно, что в своих сочинениях он упоминал имена нескольких тайных иерархов, о каноничности которых, по его словам, не имел данных.115) Отец Епифаний даже свидетельствовал о имевшем место некоем “тайном соборе катакомбников”, что очевидно указывает на то, что старец располагал какими-то смутными сведениями о Никольском Соборе ИПЦ 1961 г.116) Позднее выяснилось, что о таких катакомбных архиереях как еп. Владимир (Штромберг) и его викарий еп. Меркурий (Котлов) он слышал еще с 60-х гг., но встречи с ними добиться не смог. Причины нежелания их вступать в контакт с о. Епифанием до конца неясны, хотя известно, что епархия схиархиеп. Петра по смерти последнего должна была – согласно постановлению тайного Собора 1948 г. – перейти под омофор еп. Владимира. В 1990 г. с о. Епифанием и митр. Хризостомом (Митропулосом) встречался монах Евагрий (Дрентельн) (будущий епископ), который рассказал им об “андреевцах”, пытаясь войти в конфиденцию “матфеевского” Синода, однако митр. Хризостом произвел на о. Евагрия настолько отвратительное впечатление, что всякие переговоры с “матфеевцами” о возстановлении катакомбной иерархии в России застопорились. Не менее интересен и тот факт, что схим. Епифаний неоднократно, в личных беседах с разными лицами, начиная с конца 1970-х гг. стал именовать себя не то “епископом”, не то “митрополитом”117). Опросы одних свидетелей показали, что тот никогда не служил как архиерей или священник, но завещал отпевать себя как простого схимонаха. Другие утверждают, что он священнодействовал в Москве в нач. 1990-х и даже служил литургию. Предпринятые разыскания подтвердили, что по крайней мере греки его во епископа точно не ставили118), однако одна версия о его архиерейской хиротонии в катакомбах в 1970-е гг. существует119), но подтвердить ее в настоящее время не представляется возможным. Зато епископство Чернова точно подтвердил в 2000 г. лично его знавший еп. Китионский Епифаний.

Что касается отношений схим. Епифания с “матфеевским” Синодом, то гладкими они отнюдь не были. Например, в начале разразился скандал в Киеве, когда греки отказались признать иеромонаха Петр (Савицкого) (†1994), старого соратника о. Епифания в 1956-75 гг., окормлявшего многочисленные общины в Киеве и сопредельных местах, поскольку у него отсутствовала ставленная грамата113), по каковой причине многие теперь из бывш. паствы схиеп. Михаила (Костюка) греков вообще не признают и с ними не общаются, последние же обвиняют вл. Михаила, а вместе с ним и Петра, в “прелести”. Вообще идея возстановления иерархии Катакомбной Церкви в России с помощью греков основывалась, по словам о. Епифания, на некоем предсказании митр. Казанского (†1937), который будто говорил, что после гонений в России “не останется не только ни одного архиерея православного, но даже и священника, и тогда российская паства обратится к Греческой Церкви и попросит ее возстановить в России истинное православие... Как первое православие пришло из Греции, – добавил митр. Кирилл, – так и последнее придет оттуда”. Однако весь энтузиазм катакомбников, надеявшихся на греческий Синод, вскоре развеялся, как только стала вырисовываться его политика в России. Греки не только не желали рукополагать русских епископов (а кандидатов для этого среди катакомбников имелось достаточно), но назначили туда своего, открыв свое собственное – “Российское Представительство”, – т. е. таким образом Русская Церковь была поставлена в подчинение Греческой, что являлось вопиющей несправедливостью. Отец Епифаний по этому поводу выражал сугубое недовольство, назвав действия греков “крайне ошибочным и порочным путем”.120) Кроме того, митр. Хризостом и иером. Симон, без ведома о. Епифания, стали вести некие переговоры об объединении с разными псевдокатакомбниками из последователей архиеп. Антония (Голынского), схимитр. Геннадия (Секача) и иных самозванцев, коих старец отвергал как неканонических, и даже некоторых успели принять в общение, после чего разразился скандал. Неудивительно поэтому, что о. Епифанию стоило больших трудов заставить катакомбные общины подчиниться грекам, под омофор которых многие идти не желали121), и сделали это только благодаря авторитету и усиленным увещаниям старца, стремившегося дать им настоящее благодатное священство и таинства, ибо многие были лишены их в течение уже нескольких десятилетий. Летом 1993 г. о. Епифанию удалось посетить Грецию, где он хотел обсудить все наболевшие вопросы лично с архиеп. Афинским Андреем, однако митр. Хризостом (Митропулос) попытался воспрепятствовать этой встрече. Все же посетив Синод самостоятельно, о. Епифаний был вытолкан оттуда в буквальном смысле слова. Перед самой своей кончиной он говорил, что каноническая деятельность греков в России закончится до первого Поместного Собора Русской Катакомбной Церкви. По всей видимости, о. Епифаний был осведомлен о готовящемся Освященном Соборе 1995 “андреевсвкой” иерархии, куда – как можно предполагать – был тайно приглашен, и даже говорил своим духовным чадам, что в 1994 г. умерли два катакомбных епископа (ими и были еп. Амфилохий(Шибанов) и еп. Никодим (Мажуков)). Таким образом, с большой долей уверенности можно говорить, что к матфеевцам у о. Епифания под конец не просто сложилось скептическое отношение, но он потерял к ним всякое доверие.

Ситуация усугубилась, когда в 1995 г., уже после смерти о. Епифания, у “матфеевцев” произошел раскол, причем одним из главных его инициаторов являлся бывш. российский Экзарх митр. Хризостом (Митропулос).122) Но в России отошедших почти никто, абсолютно не разбираясь в причинах раскола, не признал, а продолжали подчиняться Синоду архиеп. Андрея Афинского, который назначил нового представителя-Экзарха – митр. Месогейского и Лавреотикийского Кирика (Кадояниса). Почти каждый год он посещает Россию, объезжая подчиненные ему приходы и рукополагая новых клириков. Из них известны: иерей Андрей Сиднев (для общины в Калуге), изгнанный из своей общины в Калуге и уехавший в Грецию, где теперь издает журнал на русском языке “Святая Русь”, и свящ. Серафима (для общины в Закарпатье).

Бывшая паства схим. Епифания весьма многочисленна и составляет ок.
20 000 чел. – большею частью из катакомбных общин, ранее утративших связь с законной иерархией ИПЦ, хотя имеется немалое количество новообращенцев. Существуют сии общины, в т. ч. монашеские, преимущественно в Сибири, на Урале, Кавказе (в Железноводске, Пятигорске, Минводах и в др. местах), Украине (в Харькове, Киеве, Закарпатье), в Центральной России (в Воронеже, Белгороде, Калуге) а также в иных местах.

Освященный Собор Катакомбной Церкви ИПХ 1995 г. признал “матфеевский” Синод единственным в Греции “неоскверненным хранителем Патриаршей Константинопольской кафедры”, направив архиеп. Андрею Афинскому Послание с целью установить полное молитвенно-евхаристическое общение. 26 ноября 1997 г. в Москве состоялась встреча архиеп. Амвросия Готфского с митр. Кириком, на которой была заключена договоренность о двустороннем взаимодействии с целью объединения Церквей. Однако со стороны “матфеевского” Синода не было проявлено должного интереса и стремления к единству. В настоящее время всякие контакты с обоих сторон прекратились.

     Продолжение

  наш адрес: 191014, г. Санкт-Петербург, а-я 8
   e-mail: